[marcoxace]

Автор: GAMMA ( Я то бишь)
Название: Молча о том, что не нуждается в расспросах. (Гл. Алый)
Фендом: One Piece
Персонажи: Марко, Эйс
Жанр: джен, ангст, психология
Предупреждение: нет яоя. Закончен!
Размещение: где хотите, ссыль тока киньте.

Это... найдете ошибки,скажите обязательно. Да и еще.. надеюсь вы разберетесь в той путанице,чnо я описал^^

Алый

Он наблюдал, как умирает день. В этих мучительных попытках света задержаться здесь, чуть дольше обычного, оказалось отвратительно много горечи и жалости и слишком мало спокойствия.
Без надобности видеть что над головой. Вообще нет желания открывать глаза и воспринимать зрительные образы. Просто ветер. Ветер в лицо. Постоянным прохладным потоком, пытаясь смахнуть любые мысли. Где же все? Где же все те, с кем хотелось бы сейчас поговорить или сказать хотя бы пару слов? Почему, когда все внутри достигает неизбежного пика, готовится вырваться наружу, рядом нет никого из тех, кто бы знал что с этим делать. На минуту Марко желает, чтобы его огонь имел возможность испепелять и разрушать, показывая свое неистовство, свои эмоции. Но… Феникс открывает глаза. Далеко, там, где еще недавно был горизонт, граница нарушилась, и небо слилось с морем. Аспидно-серое марево приходящей ночи сомкнулось где-то за спиной. Его огонь исцеляет, но не душевно.
- Когда ты мне дашь понять, что же, черт возьми, я должен сделать?.. Как мне назвать,… Кем же мы были, что эта странная связь до сих пор имеет надо мной силу…
Разговаривает сам с собой? Нет. У этих вопросов есть адресат. Но Марко думает, не сходит ли он с ума.
Проходит час, другой. В каюте мрак, не учитывая слабого ночного света из иллюминатора. Лежа на спине, он смотрит в одну точку потолка и считает числа.
« … 157, 158, 159, 160, 161, 162, 163,164, 165, 166, 167, 168…»

« Все раны и ушибы досадно ноют. Голова слегка кружиться и ноги ощущают слабость, но это не от страха или усталости. Чувство свободы, чувство вернувшейся силы, с лихой скоростью переполняют и жаждут вновь показать себя всем, показать свою несокрушимость. Он решительно кивает мальчишке и широко улыбается. Он готов. Стоя бок о бок, бросают вызов всем своим противникам, наконец, имея возможность сражаться вместе. Мальчишка действует первым, и вот уже смелые добровольцы с легкостью отлетают от его ударов. Нет времени восхищаться его возросшей силой и ловкостью. Атака. Прыгая вверх, он сам проводит один из мощнейших своих приемов, и столбы пламени, распаляясь в радиусе 100 метров, сжигают все на своем пути. Атака, атака; одна за другой; удар, и он с легкостью уворачивается от чьих-то пуль. Дьявольская раззадоренная улыбка и бесы пляшут в глазах. Как же давно хотелось это сделать! Жизнь - одна единственная и он никому ее за просто так теперь не отдаст. Позади сражается Отец, его сила вибрацией отдается в где-то в диафрагме и от этого уверенность захлестывает еще сильнее.
Но, что-то пошло не так. Адмиралы начали упорное наступление и все внимание приковали к себе. То тут, то там падают обожженные или замерзшие тела его товарищей, друзей. Увидав это и набравшись мнимой храбрости, дозорные мечутся с ружьями и саблями, и все еще продолжают давить на армию пиратов. И вдруг отец говорит свое слово. Отдает последний приказ своим Детям. Он знает, что не выживет, но любой ценой желает защитить каждого. Приказ – отступать к кораблям и уплывать! Сначала никто не верит в это, он видит по их глазам, но приказ повторяется голосом, не терпящим возражений. Приказ Капитана неоспорим. Сжав кулаки, стиснув зубы и подавив в себе желание драться до последнего, он подчиняется и направляется в сторону кораблей, чьи мачты виднелись впереди сквозь завесу пыли и дыма. Все бегут, и он бежит тоже. И каждого одолевают одинаковые чувства. Он слышит рядом знакомый веселый голос - вот и братишка вернулся, радостный, улыбается во весь рот. И невозможно не ответить ему тем же. Он все же спас его. Маленький неугомонный брат…
Неожиданно земля затряслась, разверзлась, и Адмирал возник из самых ее глубин, злобным взглядом прожигая бегущих пиратов, в особенности их двоих. Акаину знал, знал какими словами нужно бить, по каким больным местам и кого именно. Оскорбляя Белоуса и всех, кто плавал под его именем, он знал чего хочет добиться. Идя по пятам, выплевывал всю свою ненависть и презрение громкими фразами. И вот… Он не выдержал. Никто не смеет оскорблять Отца! Никто! И пусть его здесь только что не казнили, пусть вокруг лишь то, что приносит смерть, он не позволит пятнать имя Белоуса! Взрыв огня сталкивается с мощным потоком магмы и на границе их соприкосновения происходит невообразимый взрыв, раскидывая в стороны тех, кто находился рядом. Но Сакадзуки был хитер. Сразу после атаки он молниеносно переметнулся к тому, кто был позади и уверенно занес горящий лавой кулак для окончательного удара. Братишка… Глаза того ошеломленно глядели на приближение неминуемой гибели, даже тело не дернулось в попытке убежать или просто двинуться. За считанные секунды, не думая ни о чем кроме брата, собрав все силы, метнулся и вовремя преградил собой траекторию нацеленного удара. Момент, считанные мгновения. Сумасшедшая невыносимая боль пронзает грудь и нещадно бьет по всем нервам, разрывая их в клочья. Насквозь. Звук чего-то рассыпавшегося на землю. Внутри все горит, от боли выворачивает наизнанку, но он держится, стоит, скрипя зубами, которые вот-вот и раскрошатся от силы их сжатия. Кровь закипев, полилась изо рта, обжигая горло, язык, губы, кожу. Везде была кровь. Кругом. Акаину что-то говорит, вытаскивая свою руку из горячей плоти. Такой резкий рывок и прежние ощущения показались ничем, по сравнению с тем, что настало сейчас. Болевой порог превышен. Шок. Он медленно опускает взгляд на своего брата, а тот смотрит на него своими до безумия сузившимися зрачками, простирает руки и ловит в объятия ослабевшего его. Он знает что, под подбородком плечо младшего, но не ощущает его. Брат что-то говорит, а он ему даже отвечает, но в голове, где-то на задворках появляется, словно второй разум. Чуть сощурившись, недалеко перед собой он различает знакомый силуэт. Черные штаны, голубой пояс, расстегнутая серая рубашка, метка Белоуса на груди и светлые волосы в беспорядке на макушке. Это же.. Он. Он сам. Он видит сам себя. И только теперь разум дает понять в чем дело. Сознание Эйса отсчитывает последние минуты.
«Я - это он… А он… - это я…» - на его истинном теле в груди расползается такая же кровавая насквозь дыра и оно медленно оседает вниз.
Тик-так, тик-так…. Кажется, теперь он знает ответы на все вопросы. Чувство падения. Перед глазами все слишком красно от крови. Алый….»

Жадный глубокий вздох. Рывок. Марко хватается за голову и пытается лихорадочно отдышаться. По лицу и груди капельками стекает холодный пот. Волосы влажными прядями прилипли к вискам. Это не сон… Нет, не сон. Сны не бывают такими реальными. Опустив взгляд себе на грудь, он различил на ней большое красное пятно, словно от ожога. Сглотнул, провел по нему рукой, чтобы убедиться в увиденном и поморщился от неприятного жжения. Вокруг все так же темно. Составил ноги на пол, и их в тот же момент обдала сырая прохлада. Зажмурился и закрыл лицо подрагивающими ладонями.
«Я – это он, а он – это я…» - слова намертво впечатались в память. Он видел себя со стороны глазами Эйса, он ощутил всю его боль, понял всю радость его, когда он защищал брата, прожил его последними секундами и… Запомнил в своих – его глазах тот нестерпимо алый цвет.
Феникс ощутил как намокают ресницы, но вдруг, звук чего-то упавшего и покатившегося по деревянным доскам, заставили его встрепенуться и убрать от лица руки. Посмотрев вниз, у пальцев левой ноги он заметил маленький шарик, который при поднятии и рассмотрении оказался бусиной с узеньким отверстием насквозь. Алая бусина. Слишком знакомая алая бусина. Марко никогда бы в жизни не ошибся и не спутал ее ни с чем другим! Но… Что за чертовщина?! Его бусы на могиле! Сердце нервически набирало обороты, в груди расползлось некое удушающее волнение. Сжав находку в кулак, мужчина сорвался с места и выбежал из каюты.
Вода тихо плескалась за бортом, а воздух наполнял аромат близящегося утра. На палубе никого не было. Не думал же он здесь увидеть его?... Сев на палубу, Марко с тяжестью оперся спиной о фальшборт и стал рассматривать мерцающую алую бусину.
« Эйс… Ты ведь все сам знал с самого начала. Знал ответ, на этот вопрос. Знал и пытался показать это мне. А я столько всего успел забыть… Теперь, не нужно искать причины моего отношения к тебе, не нужно задавать себе глупые вопросы. На самом деле, все слишком просто, я не видел, но тоже знал это очень давно. Ты – это я в юности. Мой внутренний огонь пылал так же сильно, как и твой… Дерзость, смелость, отчаяние, поиск себя. Я – это ты, если бы остался жив. По мере течения лет, жизнь меняется, меняемся мы, и внутреннее наше неугомонное пламя становится похожим на стойкий мерный огонь, испробовавший разных дров и выдержавший разные ветра. И вот, я живу. И пока это так, и наша связь сильна, мир будет против тех, у кого одна душа на двоих.
Мы навсегда части друг друга, возможно, так решили именно мы…»